Зародившись в 30-40-х годах XIX в. позитивизм оказал большое влияние на развитие мировой философской мысли. Пик интереса к позитивизму в России приходится на 60-70-е гг. XIX в., когда появились переводы трудов его главных представителей. Позитивистские идеи пользовались популярностью в научных кругах. Интерес к философии позитивизма проявляли, в частности, такие крупные ученые, как И.М. Сеченов и Н.И. Пирогов.

Русские мыслители критически воспринимали позитивистские идеи, указывая, как правило, на их частичную правоту. Популяризаторы данного направления одновременно выступали и в роли критиков его положений, выделяя «светлые идеи», и «ошибочные суждения». Например, Н.Г. Чернышевский одобрял учение О. Конта за «верность научному духу», но не разделял концепцию трех стадий интеллектуальной эволюции человечества, оценивая ее как идеалистическую.

Развитие позитивизма в России отличалась рядом особенностей. Несмотря на популярность его идей, ошибочно утверждать о школе позитивизма в России. Под влияние позитивизма сложилось специфичное для русской философской культуры направление. В частности, К.Д. Кавелина, П.Л. Лаврова, Н.К. Михайловского, Н.И. Кареева относят к полупозитивизму.

Полупозитивисты, опираясь на учение Конта и его последователей, ориентируются на науку (особенно в вопросах метода), принципиально антиметафизичны. Но присутствие научного духа, отличающегося научным релятивизмом, и отрицание метафизического идеализма в их построениях сосуществуют с признанием морального сознания, претендующего на безусловную роль в осуществлении бытия человека. Такой «панморализм» полупозитивизма несет в себе импульс религиозного откровения, характерного русской философской мысли. Таким образом, мировоззрение полупозитивизма не лишено противоречий. С одной стороны, в нем утверждается установка на научное постижение мира на основе принципов необходимости и детерминизма, с другой, признается свобода личности, обладающей абсолютной ценностью.

Впервые черты полупозитивизма проявились в творчестве К.Д. Кавелина [2]. В духе своего времени Кавелин выступает против «отвлеченного» идеализма немецкой философии – он решительно за «точное» знание и исследование фактов. Но при этом, Кавелин не ограничивает «точное» знание естествознанием. Вообще, и это также характерно для полупозитивизма, Кавелин проявляет осторожность в формулировании категорических суждений о мире и человеке, опасаясь «метафизических миражей». Он заявляет о себе как о принципиальном релятивисте, придерживаясь мнения, что «в мире нет безусловных начал или принци­пов — все в нем условно и относительно» [3, стлб. 881]. Таким образом, «как нет ни безусловной необходимости в жизни, так нет и безусловной самопроизвольности» [3, стлб. 920]. И это общее в необходимости (закон) и возможности (свободе).

Показательно в смысле выражения сущности полупозитивизма отношение Кавелина к психологии как самой прогрессивной науке в деле изучения феномена человека: с одной стороны, строгий научный метод, с другой, душа, личность, творчество, свобода как предметы изучения. Тем более, что для Кавелина бытие в его подлинной реальности эмпирически двойственно:  «психическое» и «материальное». Их общей «почвой» становится внутренний мир человека. Таким образом, деление на объективный и субъективный миры становится бессмысленным, поскольку достоверность объективного бытия сводится к субъективным ощущениям и переживаниям, и «мир внешних реальностей есть продолжение личного, индивидуального, субъективного мира» [3, стлб. 935.]. Именно это, по мнению Кавелина, определяет необходимость изучения в предметном поле психологии явлений психической жизни, принимая их за положительный факт, согласно позитивисткой терминологии.

Полупозитивизм, приникнутый духом позитивизма и секуляризма, отражает атмосферу своей эпохи. Сам позитивизм принимается его русскими сторонниками, прежде всего, а в большинстве случаев и только лишь, как искание истины лишь в пределах опыта. Кроме того, к пафосу познания и научного исследования в рассуждениях русских мыслителей прибавляется этический пафос. Независимость и самодостаточность морального чувства преодолевает границы позитивистской установки. В результате в истории и культуре, кроме необходимости, открывается простор для «возможности» как фактора исторического процесса. История трактуется как единый, внутренне связанный процесс, совершающийся путем диалектического синтеза противоположностей в человеке. Таким образом, концепциям изначально задается антропно-духовный контекст.

В русской философии активно развивалось направление критики позитивизма. Л.М. Лопатин выдвигал позитивизму обвинение в логической несостоятельности и нигилизме, в его неспособности к действительному знанию. Логическая несостоятельность позитивизма, согласно Лопатину, состоит в том, что он может существовать как теория, только благодаря своему обращению к метафизическим началам, которые позитивисты отвергают. Метафизичными, по его мнению, являются позитивистские отрицания умозрения и признания ощущений как источника знания, истинность которых не проверяется на практике.

В.С. Соловьев критиковал позитивистов за неверное представление о принципиальной независимости сущностной и феноменологической сторон мироздания. Философ считал, что человек может познать мир, но используя свой внутренний опыт.

С.Н. Трубецкой обратился к методу познания, раскрываемому в позитивизме. Он считал, что индукция не дает суждений с объективно-логическим значением. Также Трубецкой не принимал сведение позитивистов познания к убеждению конкретного индивида, приводящее к сомнению в существовании объективного внешнего мира и универсальности истины.

Влияние позитивизма в России ослабевает в 80-90-х гг. XIX в., являясь последствием, и одновременно, усиливая его критику.  Но не ослабел интерес к поднятым в позитивизме проблемам. Происходила оживленная полемика между материалистом И.М. Сеченовым и полупозитивистом К.Д. Кавелиным, между К.Д. Кавелиным и идеалистом-славянофилом Ю.Ф. Самариным.

Новая волна влияния позитивизма в России в его новой модификации эмпириокритицизма приходится на рубеж XIX-XX вв. Влияние позитивизма вновь возросло. Особенно сильным оказалось влияние идей Э. Маха и Р. Авенариуса в среде российских социал-демократов. И в этот период продолжают выходить сочинения представителей первого позитивизма, имеющих поддержку в среде русского естествознания (К.А. Тимирязев и др.).

Позитивизм в России воспринимался и критиковался с акцентом на разные аспекты в зависимости от теоретико-познавательных и ценностных ориентации мыслителей. Отрицание метафизики и спекулятивности, сциентизм и обращение к эмпирическому опыту, претензия на склонность к поиску компромисса между материализмом и идеализмом, феноменализм и агностицизм, признание идеи прогресса в сфере социальной и ориентация на эволюционизм [4] — эти и другие черты позитивизма в разных комбинациях воспринимались одними, отвергались и критиковались другими русскими мыслителями.