Современные психологические исследования, как правило, основываются на применении стандартизированных опросных методов. Однако, как пишет Е.К. Агеенкова, ссылаясь на Л.К. Франка, несмотря на практическую значимость стандартизированных тестов они оценивают лишь степень сходства отдельных психологических особенностей индивида со среднестатистическими культурными нормами, не отражая при этом индивидуальность человека [1, с. 3-4]. При этом Л.К. Франк замечает в них еще один недостаток – они полагаются на самодиагноз субъекта и раскрытие им собственного внутреннего мира личностных смыслов и чувств, которые он вообще-то склонен скрывать [9, с. 71-72].

Индивидуальность человека неплохо раскрывается при использовании беседы, наблюдения, проективных методов исследования. Однако, как известно, полученные с их помощью данные плохо поддаются статистической обработке.

В нашем исследовании была осуществлена попытка разрешить данный спорный момент. Нами был использован метод беседы, основанный на теоретических положениях Р. Ассаджиоли, с применением статистических подходов анализа полученных данных для поиска общих личностных проявлений в трех исследуемых группах: больных тревожно-фобическими расстройствами и алкоголизмом, а также у здоровых лиц.

Возможности применения личностной теории Р. Ассаджиоли в научных исследованиях

По мнению Р. Ассаджиоли, структура личности человека включает в себя особый синтезирующий духовный центр – «истинное Я», также называемый «высшим Я». Это «Я» является высшим интеграционным центром человека и тесно связано с «высшим бессознательным» человека, которое является высшим человеческим потенциалом, заложенным в нем от природы. С одной стороны, «высшее Я» определяет индивидуальную неповторимость человека, но главная его функция – ориентировать «сознательное Я» на реализацию потенциала, заложенного в «высшем бессознательном» [2, с. 24]. Из области «высшего бессознательного», как писал Р. Ассаджиоли, появляются высшие формы научного и философского вдохновения и интуиции; этические императивы; стремления к человечным и героическим поступкам. Это источник таланта; таких высших чувств, как альтруистическая любовь; состояний созерцания, просветления и религиозного экстаза [5, c. 67]. Человеку присуще стремление постичь этот руководящий и объединяющий принцип «истинное Я» [6, c. 37]. Р. Ассаджиоли считал, что люди, которые не могут это осуществить в чистой сущности, могут создать идеальный образ совершенной личности, соответствующий их масштабу, стадии развития и психологическому опыту, а затем начать практически воплощать его в жизнь [6, с. 38].

Такого рода проекция своего центра вовне, такого рода эксцентричность (в буквальном смысле слова) нельзя недооценивать. Будучи не самым прямым путем к вершине и не самым высоким достижением, она, тем не менее, какое-то время может служить удачной формой опосредованного самопостижения. В особо благоприятных случаях человек при этом не теряет себя полностью во внешнем объекте, но освобождается от эгоистических устремлений и личной ограниченности, он постигает себя через посредство внешнего идеала [6, c. 39].

Подобные взгляды высказывал и Б.С. Братусь, поясняя, что в творческих произведениях не только происходит отражение художником реалий душевного мира, но и одновременно их означение, предлагаемый другим людям способ и путь переживания и осмысления, т. е. проекты психологической жизни, бытия личности. Так, молодые люди конца XVIII — начала XIX в. не просто находили в «Страданиях юного Вертера» Гёте художественное описание романтической любви Вертера к Лотте, но сами начали страдать, думать, мучиться и даже кончали жизнь самоубийством «по Вертеру» [7, с. 146].

Опираясь на данную парадигму, Е.К. Агеенкова предположила, что развитие человека заключается в его стремлении сформировать себя по принципу отождествления отдельных своих личностных качеств с некоторыми эталонами, носителями которых являются «идеальные модели» или «герои». Жизненный путь или отдельные его этапы конкретного человека фактически могут отражать реализацию этого отождествления. Для выявления личностных особенностей, определяемых теоретическими положениями Р. Ассаджиоли и Б.С. Братуся, она предложила использовать метод интервью на две темы: 1) «кем являлся ваш идеал в подростковом возрасте, и благодаря каким качествам он стал для вас эталоном?»; 2) «кто является для вас идеалом в настоящее время, и благодаря каким качествам он стал для вас эталоном?». При этом указывалось, что это мог быть герой кино, литературы, реальный человек, историческая личность или кто-либо другой [1, с. 117].

Практический опыт исследования с помощью положений теории Р. Ассаджоли

Данный вид интервью был использован для исследования личности лиц с алкогольной зависимостью (18 человек – 13 мужчин и 5 женщин, средний возраст 46,7 года) и лиц с тревожно-фобическими расстройствами (10 человек – 2 мужчин и 8 женщин, средний возраст 51,9 года). Данные больные находились на стационарном лечении. В качестве контрольной группы выступали 12 условно здоровых лиц (7 мужчин и 5 женщин, средний возраст 40,4 года).

В ходе исследования фиксировались имена или иные обозначения личностных эталонов («идеальных моделей совершенной личности») и их личностные характеристики. При этом предполагалось, что их выбор в качестве собственных идеалов может обусловить формирование собственных личностных черт, которые для изучаемых категорий больных людей, оказались неадаптивными и спровоцировали болезненное реагирование на сложные жизненные обстоятельства.

Для статистической обработки полученных данных применялся контент анализ и точный критерий Фишера. Статистически значимыми считались различия при р<0,05.

Контент-анализ личностных характеристик «идеальных образов совершенной личности», выявленных в трех исследуемых группах, позволил выделить следующие элементы и их содержательные характеристики.

Полезность обществу: направленность на других – способность к сотрудничеству, заинтересованность в других, желание приносить пользу другим, оказывать помощь, защищать, стремление понять других, заботливость, альтруизм и т. д.

Нравственность: честность, доброта, справедливость, сострадание, любовь к другим, человечность, уважение других, порядочность, не лицемерие, отсутствие двуличия, добропорядочность, добросовестность и т. д.

Творческая активность: активность, направленная на создание чего-либо нового, трудолюбие, предприимчивость, новаторство, умение, профессионализм, опытность, талант, одаренность и т. д.

Волевые качества: требующие преодоления: сила духа, стойкость, напористость, целеустремленность, настойчивость, упорство, мужественность, смелость, дисциплина, организованность, активность, терпение, твердость, требовательность, спокойствие, храбрость, отвага, лидерство и т. д.

Ответственность: обязательность, умение держать слово, аккуратность, чувство долга.

Социальная активность: коммуникабельность, общительность, дружелюбие, эмпатия, коллективизм, открытость, откровенность, конкуренция и т. д.

По сравнению с личностными чертами идеальных моделей подросткового возраста здоровых людей у больных с алкогольной зависимостью значительно реже встречаются такие личностные особенности эталонных моделей как творческая активность (p=0,0006), нравственность (между женщинами в контрольной и исследуемой группах различия обнаружены не были, в отличие от групп мужчин (p=0,0072)), полезность обществу (p=0,0256). Вклад в частоту встречаемости качества нравственность в группе лиц с алкогольной зависимостью внесли только женщины, поэтому был проведен дополнительный статистический анализ отдельно между группами исследуемых с учетом пола исследуемых. Также была обнаружена тенденция к снижению выбора волевых качеств в эталонных моделях подросткового возраста у лиц с алкогольной зависимостью по сравнению со здоровыми людьми (p=0,1414).

Личностные черты идеальных моделей, существующих на данный момент у лиц с алкогольной зависимостью, по сравнению с личностными особенности текущих эталонных моделей здоровых лиц значительно реже характеризуются такими особенностями, как творческая активность (p=0,0001), нравственность (p=0,0024), полезность обществу (p=0,0342), а так и такой, как социальная активность (p=0,0181). Стоит подчеркнуть, что были обнаружены тенденции к снижению выбора таких эталонных характеристик как ответственность (p=0,0542), а также волевых качеств (p=0,071) у лиц с алкогольной зависимость по сравнению со здоровыми людьми.

При анализе личностных качеств идеальных моделей в подростковом возрасте у больных с тревожной симптоматикой и у здоровых людей статистически значимых различий обнаружено не было. Однако текущие эталоны в исследуемых группах отличаются по показателю нравственности. Здоровые люди в своих идеальных моделях чаще выделяют данную личностную черту (p=0,0037). Также были обнаружены тенденции к снижению выбора категорий полезности обществу и творческой активности (в обоих случаях p=0,074) у лиц с тревожной симптоматикой.

Анализ личностных черт эталонных моделей в подростковом возрасте между лицами с невротической симптоматикой и лицами с алкогольной зависимостью показал следующие различия. Характеристики творческая активность и полезность обществу чаще выбираются людьми с тревожными состояниями по сравнению с лицами, страдающими алкогольной зависимостью (p=0,0403 и p=0,0410 соответственно). Однако при сравнении текущих идеальных моделей статистически значимых различий обнаружено не было, но были обнаружены тенденции к снижению у лиц с зависимостью выбора таких черт, как социальная активность и ответственность (в обоих случаях p=0,1191), и волевых качеств (p=0,1413).

В таблице обобщены результаты исследования.

Обсуждение результатов исследования

Можно отметить, что категории полезность обществу, социальная и творческая активность, а также нравственность, описывают такое понятие как социальный интерес, которое было выделено А. Адлером в его личностной теории. А. Адлер писал, что человеческое устремление обусловлено сочетанием чувства общности и стремлением к личному превосходству. Оба этих основных фактора проявляются как социальные образования: первое как врожденное, укрепляющее человеческую общность, второе как приобретенное, вполне понятное желание использовать общность для достижения собственного престижа [3, с. 4]. Это чувство, которое никто не вправе оспаривать, в отношении которого нет ни одного контраргумента, может быть приобретено только в совместной игре, в совместной работе, в совместной жизни, благодаря тому, что человек становится полезным для других, и это порождает устойчивое, реальное чувство собственной ценности. Степень принадлежности к обществу определяется решением трех жизненно важных вопросов: в отношениях между Я и Ты, в продуктивной деятельности и в любви [4, c. 8]. Умение обходиться с людьми и разбираться в людях являются необходимыми предварительными условиями преуспевания в обществе. Этим нельзя овладеть теоретически. И так как настоящее счастье неразрывно связано с чувством того, что человек что-то дает другим, то становится ясно, что социальный человек будет счастливее обособленного человека, стремящегося к превосходству. Индивидуальная психология особое внимание обращала на то, что все несчастные, дурно воспитанные и невротичные люди вырастают из тех детей, которым не было суждено развить свое чувство общности, а вместе с ним также мужество, оптимизм, веру в себя, имеющие своим непосредственным источником чувство принадлежности к обществу [4, с. 8].

Рассматривая эталонные модели подросткового возраста у лиц с алкоголизмом можно прийти к выводу, что характеристики этих моделей не способствуют развитию чувства общности. Притом и их текущие модели сохраняют такое же направление. Это может говорить о том, что лица с алкогольной зависимостью формируют уже с подросткового возраста и закрепляют в процессе развития качества, способствующие развитию заболевания. Если учесть, что выбор модели подросткового возраста уже сформировывается к этому возрасту, то существуют некоторые факторы, которые способствовали этому выбору. По мнению Адлера, «недостаток чувства общности, который всегда можно объяснить усилившимся чувством неполноценности, приводит индивида к неврозу или преступлению и сталкивает группы и нации в пропасть самоуничтожения» [4, с. 30].

Иная ситуация у больных с тревожной симптоматикой. Характеристики их моделей в подростковом возрасте достоверно не отличаются от моделей здоровых людей, но на момент заболевания различие обнаружено только по категории нравственности, но с присутствием тенденций к снижению социального интереса. Вероятно, формирование тревожно-фобического расстройства менее детерминировано нарушениями развития в детском возрасте по сравнению с механизмом развития алкогольной зависимости.

Мы считаем, что объяснение данного положения может заключаться в следующем. Сниженный социальный интерес как результат развития неумеренного комплекса неполноценности может преодолеваться компенсацией и сверхкомпенсацией. Эти две формы основаны на усилиях, выражающихся в качественном изменении личности, и что самое важное, эти изменения исходят изнутри человека, когда используется его сознательный и бессознательный потенциал. У лиц с алкогольной зависимостью компенсаторное воздействие на чувство неполноценности происходит с помощью фактора извне (внешняя компенсация), которым является психоактивное вещество этиловый спирт. Такая компенсация не является истинной (внутренней) компенсацией, так как она не использует психофизические ресурсы человека для воспитания им новых качеств и не служит здоровому развитию. Таким образом, компенсаторные возможности у лиц с алкогольной зависимостью характеризуются меньшей вариативностью: альтернативные варианты здоровой компенсации сформированы в меньшей степени, а нездоровая форма компенсация развивалась и укоренялась уже с подросткового возраста. У лиц с тревожной симптоматикой возможности компенсации выше.

При анализе качеств идеальных моделей здоровых лиц можно отметить, что они согласованы и ориентированы на развитие социального интереса. Жизненная активность здоровых людей формируется в двух направлениях. Это и интерес к взаимодействию с другими людьми, так и направленность к своему внутреннему миру для развития персональных качеств. Лица с тревожной симптоматикой не утратили ориентир на социальную коммуникацию по сравнению с лицами с алкоголизмом, хотя и имеют к этому тенденции. Это можно объяснить тем, что их тревога зависит от взаимодействия с другими людьми, а значительный уход от коммуникации лишь усугубит ситуацию, принеся больше вреда, чем пользы. Пациенты с тревогой хотят наладить здоровое общение с другими людьми и стремятся к этому, но используют неадаптивные формы поведения. Достоверное снижение выбора категории нравственности в их идеальных моделях на момент исследования исходит из того, что в дезадаптивной коммуникации мало места для проявления нравственных качеств. Закономерно и проявление тенденций к снижению интереса в пользе обществу, так и уменьшение выраженности творческой активности по сравнению со здоровыми людьми.

Особый интерес представляет персонализированный выбор эталонных моделей у исследуемых групп с учетом половых различий. У мужчин с зависимостью среди идеалов подросткового возраста больше всего (38,5%) присутствует персонажей из боевиков 1990-х гг. Их роли играли Брюс Ли, А. Шварценеггер, Жан-Клод Ван Дамм, Чак Норрис и другие. Отсутствовала идеальная модель у 15,4%. Лишь двое мужчин (15,4%) выбрали в качестве идеала людей, которых знали в своей жизни и которым старались подражать. У 15,4% описывались модели совершенной личности, обладающие значительной независимой властью. Идеал, связанный с хобби испытуемого, выбрал 1 человек (7,7%). Один мужчина (7,7%) выбрал героическое лицо – Ю. Гагарина. Можно прийти к выводу, что большинство этих идеальных моделей недостижимы в реальной жизни и их масштаб значительно превышает уровень возможностей «среднего человека». Например, герои боевиков обладают внушительными физическими данными и твердостью духа, они борются против не менее сильного врага, а зачастую и превосходящего их, спасают целый мир от катастрофы, им сопутствует невероятная удача, и при этом они все делают в одиночку. Интересно отметить, что мужчины, выбравшие по своим возможностям идеал, которого можно достичь, в итоге смогли реализовать у себя качества, соответствующие их идеалу в период с подросткового возраста и до конца периода взросления. Взрослые идеалы мужчин в 30,8% потеряли ориентир на идеалы подросткового возраста и не выбрали себе новые эталоны. 46,2% испытуемых в качестве моделей совершенной личности выбрали недостижимые модели.

Женщины с алкогольной зависимостью в подростковом возрасте в основном (80%) в качестве идеалов выбирали лиц, с которыми непосредственно контактировали: 40% выбрали родителей, 20% – одноклассницу и 20% – учителя. Лишь одна молодая женщина выбрала себе в качестве идеала В. Цоя, при этом сохранила этот выбор во взрослом возрасте, что характерно и для других испытуемых. Их идеалы на данный момент сохраняют ориентацию на подростковые модели в 60% случаев, у 20% – происходит выбор нового идеала, а у оставшихся 20% – идеал не формируется. Отметим, что эти идеалы соответствуют лицам из близкого круга общения испытуемых, и, что особенно важно, они приносят выгоду непосредственно для них самих. Это может говорить о сужении круга контактов, который остается в рамках полезных людей из ближайшего окружения.

У 50% лиц с тревожной симптоматикой выбор в подростковом возрасте падает на такие модели идеальных личностей, которые связаны с высоким социальным интересом, но на данный момент они в большей мере персоноцентричны и связаны с собственным внутренним миром. Вероятно, невротический конфликт двигается по пути обособления индивида от общества по причине отсутствия реализации подростковых идеалов в настоящей жизни. Отметим, что 40% исследуемых выбрали личностные эталоны, в основу которых легли собирательные образы, которые весьма размыты в своих характеристиках. 30% испытуемых сохранили ориентацию на свои подростковые идеалы. По сравнению с лицами с алкогольной зависимостью, только у 10% отсутствует эталон на момент исследования.

Приведем пример для пояснения. Как среди личностных характеристик эталона, так и между актуальной идеальной моделью и моделью подросткового возраста могут проявляться противоречия. Один мужчина в подростковом возрасте выбрал в качестве эталона былинных героев Древней Руси и определил их черты – смелость, сила, умение защищать других, удаль. На данных момент его идеалом является сын, который, по словам мужчины, «воплощает то, что я не смог сделать, и у него получается лучше, чем у меня». При этом, описывая своего сына, делает это с позиции его достижений, но никак не затрагивает его психологические качества, что может говорить об алекситимических проявлениях. Стоит отметить, что пациент воодушевленно рассказывал о своих идеальных моделях совершенной личности, а также о своем глубоком увлечении – чтении литературы про летчиков. Вероятно, этот интерес не случаен, а служит защитным механизмом, который поддерживает невротическую составляющую, основанную на неспособности реализовать подростковый идеал. Образ сына как эталона не может быть выбран в качестве идеальной модели, которая поведет к здоровому росту личности, так этот образ не соответствует ни стадии развития, ни психологическому опыту пациента.

В ходе интервью было отмечено, что в большинстве случаев пациенты с тревогой устремляются к своим моделям совершенной личности, что сложно сказать о больных с алкоголизмом – они не выражали устремлений к личностным качествам своих актуальных эталонов, говоря о них как о запредельных. Таким образом, наиболее сильно дезориентированы лица с алкоголизмом и в гораздо меньшей степени люди с тревожной симптоматикой. На фоне здоровых людей и их идеалов, которые характеризуются широкой разнообразностью, ориентирами на внутренний и внешний мир, можно говорить о том, что в формировании заболеваний значительную роль играет выбор в качестве идеальных моделей личностей нереалистических, недостижимых образов.

Весомо и то, что работа с идеальными моделями вызывает сильный интерес у исследуемых, благодаря простоте методики и доступности понимания. Однако самым важным аргументом в пользу применения использованного нами психодиагностического приема является то, что он помогает выделить те личностные характеристики, которые изначально являются объектами психотерапевтической и консультативной практики, в частности, психосинтеза Р. Ассаджиоли и А. Адлера.

Мы также считаем, что в процессе воспитания подростка важно не упускать момент формирования модели совершенной личности, чтобы отметить скрытые тенденции в его внутреннем мире. В нем чередуются или сталкиваются ребенок и взрослый; множество ролей, персонажей, чувств, положений, и все они противоречивы. Он обнаруживает, что он не знает, кто он такой на самом деле [8, c. 141]. Можно отметить, что психосинтез является также методом интегрального воспитания, который, по словам М. Пеллерен, «позволяет найти свой собственный смысл жизни, стать самостоятельным без опасных потрясений, сделать свой профессиональный и человеческий выбор, отдавая отчет в своих безграничных возможностях и реальных способностях, найти свое место в обществе» [8, с. 143-144]. Весьма важно, что психосинтез Р. Ассаджиоли использует богатый арсенал экономичных и эффективных методов диагностики и психокоррекции, позволяющий, по словам его основателя, «достичь совершенства в несовершенстве».