Обозначенная в заглавии проблема не раз затрагивалась в исследованиях ученых, посвященная истории военнопленных армий противника.  В целом ряде  научных статей и монографий вопросы медицинского обслуживания военнопленных рассматривались в рамках их пребывания и трудового использования  в различных областях Советского Союза – т.е. на региональном уровне [см.: 7]. Особенный интерес для заявленной темы представляют такие работы краеведческого характера, как статьи С. В. Маркушиной и А.В. Калякиной [6, 8].  В работе первого автора  приводятся чрезвычайно интересные факты из повседневной работы медицинских учреждений для пленных. Особенно ценно использование в работе ранее не публиковавшихся мемуаров медсестры в спецгоспитале для военнопленных г. Вольска Р.В. Перерезовой. В этих воспоминаниях содержатся интересные факты о бытовом обслуживании военнопленных, их взаимоотношениях с медицинским персоналом. Вместе с тем, затронутые в публикациях вопросы медицинского обслуживания солдат и офицеров противника, взятых в плен в ходе Сталинградской битвы, в основном затрагивают военный период и касаются состояния и содержания последних в лагерях-распределителях. До сих пор за рамками исследований остаются отдельные  аспекты темы, а также некоторые данные, введение которых в научный оборот  будет способствовать более глубокому пониманию и изучению положения военнопленных, как в годы Великой Отечественной войны, так и в последующий период.

Уже в самом начале Великой Отечественной войны, 1 июля 1941 г. СНК утвердил Положение о военнопленных. В пункте 6 Положения указывалось, что «раненые и больные военнопленные, нуждающиеся в медицинской помощи или госпитализации, должны быть немедленно отправлены командирами частей в ближайшие госпитали», а в пункте 12 подчёркивалось, что «военнопленные в медико-санитарном отношении обслуживаются на одинаковых основаниях с военнослужащими Красной Армии».

В соответствии с принятыми международными обязательствами и законодательством СССР для медицинского обслуживания раненых и больных военнопленных разворачивались медицинские пункты и лазареты при сборных пунктах и лагерях для военнопленных; выделялись специальные отделения в госпиталях, принимавших одновременно раненых и больных воинов Красной Армии; организовывались специальные госпитали. По мере возможности для военнопленных использовались также занятые советскими войсками лазареты и госпитали противника.

Согласно упомянутому выше Положению, медицинское обслуживание военнопленных до момента их поступления в приёмные пункты лагерей для военнопленных осуществлялось распоряжением командования армий,  в дальнейшем — распоряжением органов НКВД СССР [3].

С 30 января по 2 февраля 1943 г. остатки германских войск, оборонявшиеся в сталинградском котле, окончательно сложили оружие. В общей сложности в плен попали более 90 тыс. немецких солдат, офицеров и генералов. Их состояние было ужасным – у 70 % была дистрофия, практически все страдали от авитаминоза и находились в крайне деморализованном и психически истощенном состоянии. Были широко распространены болезни сердца и почек, воспаление легких, туберкулез. Почти 60 % пленных имели обморожения 2-й и 3-й степени с осложнениями в виде гангрены и общего заражения крови. Примерно 10 % находились в безнадежном состоянии. В общей сложности на момент пленения в немедленной госпитализации нуждались не менее 40 тыс. человек [5, с. 114, 118].

Согласно совместной директиве Управления устройства тыла и снабжения Генерального штаба и Санитарного управления Красной Армии от 29 июля 1941 г., действовавшей и в период Сталинградской  наступательной операции, медицинская служба армии и фронта должна была лишь обеспечить прием в ближайших развернутых госпиталях раненых и больных военнопленных, оказание им необходимой медицинской помощи и проведение лечебных мероприятий, необходимых для возвращения в лагеря военнопленных или дальнейшей их эвакуации в тыл. Сложившаяся же в районе Сталинграда обстановка требовала от медицинской службы фронта  выделения специальных госпиталей и их развертывания в районе приемно-пересыльных лагерей военнопленных. Вместе с тем, к оказанию медицинской помощи и лечению раненых и больных военнопленных медицинская служба Донского фронта, силами которого в основном осуществлялась сталинградская операция,  не была подготовлена [2]. В нескольких объединенных в управление № 108 лагерях-распределителях  с центром в поселке Бекетовка, принимавших сталинградских военнопленных, госпитали начали свою работу лишь с 15 февраля. Все это, с одной стороны,  обуславливало высокую смертность среди военнопленных, размещенных в лагерях на территории Сталинградской области. В общей сложности после войны в Германию вернулось не более 6 тыс. военнопленных и именно те, кто был вывезен из Сталинградской области, составили большую часть выживших [5, с. 119].    С другой стороны, еще в ходе боевых действий была выявлена крайняя необходимость оказания медицинской помощи раненым и больным из числа военнопленных в лечебных учреждениях, принимавших одновременно раненых и больных воинов Советской Армии [2].

Одним из таких госпиталей стал развернутый согласно мобилизационному плану 1 июля 1941 г. в г. Вольске Саратовской области эвакуационный госпиталь. В течение почти полутора лет госпиталь занимался обслуживанием советских солдат и офицеров, затем, в разгар сталинградской операции, 18 декабря 1942 г. госпиталь перешел на обслуживание военнопленных с одновременным лечением раненых красноармейцев. С 31 января 1943 г. эвакуационный госпиталь окончательно превращается в специальный госпиталь № 1691, куда в начале февраля того же года была направлена часть офицеров и солдат противника, плененных под Сталинградом [10, л. 1]. Предположительно, именно с этого периода контроль за деятельностью госпиталя стало осуществлять Главное управление по делам военнопленных и интернированных (ГУПВИ) – специальное ведомство в составе НКВД, ответственное за размещение, содержание и трудовое использование военнопленных. В дальнейшем госпиталь станет обслуживать военнопленных, содержащихся в лагерях Саратовской и соседних областей, не имеющих своих спецгоспиталей. Располагался госпиталь в здании средней школы № 1 и вмещал до 2000  человек [4, с. 329]. Вот такое первое впечатление сложилось у бывшего военнопленного об этом госпитале: «когда я туда вошел, я расплакался, в первый и в последний раз во взрослом возрасте. Мы прибыли из этой страшной неразберихи в настоящий дом, чистый, с большими комнатами, светлыми окнами, и почти белыми кроватями.  Тогда я ревел, а потом провел в этом госпитале 2 хороших года…» [1].

Эшелоны военнопленных поступали в крайне антисанитарном состоянии и состояли они в основном из не регулярно отапливаемых вагонов-теплушек. В пути следования медицинское обслуживание раненых и больных военнопленных не проводилось, сопровождались эшелоны лишь двумя-тремя конвоирами. Прибывающие военнопленные были чрезвычайно завшивленными, с грязным нательным бельем и обмундированием; большинство больных были с тяжелой формой алиментарной дистрофии, обморожением нижних конечностей, сыпным тифом и др. заболеваниями.

С началом обслуживания военнопленных в госпитале не было даже специальных медицинских отделений, но выделялись палаты для поносящих больных, температурящих и других групп. Работу госпиталя осложняло то обстоятельство, что в период его перехода на обслуживание военнопленных одновременно приходилось эвакуировать раненых красноармейцев. Так, например, с 25 по 31 января 1943 г. было принято 1113 больных военнопленных и эвакуировано 1336 раненых красноармейцев [10, л. 2].

Изначально по своему профилю госпиталь был хирургическим, поэтому с налом обслуживания военнопленных врачебный коллектив должен был переключиться на лечение совершенно другого контингента больных -  госпиталь становился терапевтическим, и это вызывало определенные сложности в его работе. В первые месяцы работы госпиталя врачам приходилось работать с большой перегрузкой, когда на одного человека из медицинского персонала приходилось по 100-200 больных военнопленных.  Особенно тяжело приходилось в разгар эпидемии сыпного тифа, когда врачи ввиду заболевания выбывали из строя, и в некоторые дни на тысячу больных приходилось всего по 2-3 лечащих врача [10, л. 3].

В начальный период работы госпиталя эшелоны с больными военнопленными разгружались на 10-20-ти градусном морозе, а его санитарные пропускники не были рассчитаны на такой большой поток больных - зачастую их прием проходил в отсутствии подачи воды, света и отопления, в условиях неработающей канализации и дезинфекционной камеры. Не хватало необходимого количества белья и больничных коек, вследствие чего больные зачастую размещались по два человека на одной койке или на полу.  Все это обуславливало эпидемию сыпного тифа, первые случаи заболевания которым были отмечены 4 февраля, а пик эпидемии пришелся на март-апрель 1943 г. В общей сложности за это время переболели 1075 военнопленных и 212 сотрудников госпиталя, в т.ч. и его начальник. Борьба со вшивостью в госпитале проводилась механическим путем, химическими средствами (мыло, сулема и т.д.), путем проглаживания белья утюгами, стрижки, мытьем и бритьем больных.   Однако должных результатов эти полеативные меры не давали, и рост случаев заболевания сыпным тифом шел усиленными темпами. О неблагополучном состоянии в госпитале  неоднократно ставились в известность городской и областной отделы здравоохранения, Управление эвакуационным пунктом, создавались  комиссии, анализировавшие эпидемиологическую ситуацию в госпитале.   После специального заседания областное руководство обязало местные власти обеспечить госпиталь водой, светом и всем необходимым для борьбы с эпидемией. Оказание госпиталю действенной помощи позволило провести комплексную санитарную обработка всего контингента больных и к 12 мая 1943 г. эпидемия была полностью ликвидирована  среди военнопленных,  а к 26 мая – среди его персонала [10, л. 4].

В начальный период работы спецгоспиталя крайне остро стояла проблема питания больных. Основными продуктами, которыми снабжался госпиталь в это время, были крупы. Овощи и молочные продукты почти отсутствовали, мясо бывало нерегулярно и плохой упитанности. Суточная калорийность питания в этот период времени была низкой, витаминов в рационе практически не было. Все это обуславливало высокую смертность, а тяжесть контингента больных, поступавших в этот период с военно-санитарных пропускников и из лагеря для военнопленных № 137, усугубляли положение.

Второе полугодие 1943 г. стало поворотным моментом в налаживании организационной, лечебной и хозяйственной работы спецгоспиталя. К середине 1944 г. при госпитале было развернуто 8 медицинских отделений: провизорно-сортировочное, хирургическое, для выздоравливающих, легко и тяжело больных, инфекционное и два туберкулезных.

Все поступающие больные после тщательной санитарной обработки поступали в провизорно-сортировочное отделение, где проходили соответствующее обследование и карантин. Затем, в зависимости от характера заболевания, распределялись по другим отделениям.

В первые дни поступления у больных брали соответствующие анализы, для чего в госпитале имелась хорошо оснащенная клинико-диагностическая лаборатория с  опытным врачом-лаборантом. Кроме того, для проведения сложных санитарно-пищевых анализов привлекалась городская санитарно-бактериологическая лаборатория. Для раннего выявления диагноза у инфекционной группы больных в лаборатории госпиталя применялись скорые серологические анализы – реакция Минкевича, на тифы и паратифы и др. Также лабораторией проводились массовые обследования на малярию, бациллоносительство и т.д. В общей сложности с 1943 по апрель 1949 гг. лабораторией госпиталя было проведено 384301 анализов [10, л. 16].

 С целью ранней диагностики и изоляции больных туберкулезом проводилось поголовное профилактическое обследование рентгеном легких всему контингенту больных. Для этих целей госпиталь был оснащен рентгенкабинетом, но в первом полугодии 1943 г. он не работал из-за отсутствия электроэнергии и болезни врача. Регулярно кабинет начал работать лишь с июня, однако даже в 1944-1946 гг. рентгенограммы кабинетом не производились из-за недостатка кенотронов.

Госпиталь располагал зубоврачебным и физиотерапевтическим кабинетами, где больные проходили соответствующие лечение.

Кроме ведущих терапевта и хирурга в госпитале имелись узкие специалисты, а также врачи из военнопленных, которые под контролем госпитальных врачей проводили консультации и лечение больных. Привлечение к работе врачами самих пленных, обладавших медицинским образованием, способствовало решению проблемы нехватки медперсонала в госпитале с одной стороны и преодолению языкового барьера с другой [10, л. 16-19].

Значительные трудности для работы персонала спецгоспиталя представляли проблемы, связанные с недоверием пациентов к своим врачам.  Тем не менее, когда военнопленные поняли, что их действительно лечат, и никакие жестокие меры и эксперименты их не ожидают, они переменили свое отношение к медработникам [8, с. 135].

С 1943 по 1949 гг. через госпиталь прошла большая группа больных с алиментарной дистрофией и другими обострившимися на её фоне заболеваниями. В лечении алиментарной дистрофии применялся комплексный метод. Питание таких  больных осуществлялось по повышенной норме, в ряде случаев были установлены дробные и индивидуальные столы. В весенне-летний период использовались крапива, щавель, шиповник и другие богатые витаминами добавки, в зимний период – рыбий жир. После 1946 г. перебоев в снабжении госпиталя продуктами питания становилось все меньше, в 1948 г. их уже почти не было и суточная калорийность питания на одного военнопленного составляла в зависимости от нормы от 2325 до 3347 килокалорий [10, л. 22]. Интересно отметить, что современная норма питания для работающего мужчины составляет от 2500 до 3200 килокалорий, а среднестатистический россиянин по состоянию на 2012 г. потреблял 3000 килокалорий [9]. Таким образом можно сделать вывод о том, что с учетом больничного режима нормы питания военнопленных в госпитале отвечали физиологическим потребностям организма.

Положительный результат давало переливание крови у больных дистрофией 2-й и 3-й степени. Особенно широко это метод стали применять с 1944 г. после приезда профессоров-консультантов, рекомендовавших этот метод лечения. В первые годы работы госпиталя в основном в качестве доноров выступали сотрудники госпиталя, затем большое количество крови госпиталь стал получать с областной станции переливания крови г. Саратова. Имелись также некоторые доноры среди здоровых военнопленных, у которых кровь бралась  по мере потребности в небольшом количестве на компенсационной основе согласно инструкциям МВД.

Из медикаментозного лечения внутривенно применялся 40 % раствор глюкозы. Широко применялись витамины в виде аскорбиновой и никотиновой кислоты – как внутривенно, так и в виде порошков. Для лечения специфического контингента больных в большом количестве требовались такие препараты, как глюкоза, хлористый кальций, витамины, аскорбиновая кислота и т.д. Со второй половины 1943 г. необходимые препараты стали поставляться в более или менее необходимых количествах. В последующий период снабжение госпиталя с каждым годом улучшалось, а в последние годы своей работы госпиталь практически бесперебойно снабжался как препаратами для медикаментозного лечения, так и предметами ухода за больными (грелки, судна и т.д.), а также шприцами, реактивами, лабораторной посудой и др. специальным оборудованием. Что касается перевязочного материала, то на всем протяжении своей работы перебоев в снабжении последним госпиталь не имел.

Одним из методов лечения, применявшимся в госпитале по отношению к больным дистрофией и другими заболеваниями, являлась лечебная физкультура. В зависимости от тяжести заболевания она  проводилась как непосредственно на местах, где располагались больные, так и  в специально оборудованном кабинете лечебной физкультуры, в штате которого имелись специальные инструктора и их помощники из числа военнопленных. В задачу сотрудников кабинета входило проведение специального наблюдения за эффективностью применения лечебной физкультуры и трудотерапии по отношению к определенной группе больных дистрофией. Таким образом, в госпитале исследовался и обобщался опыт лечения военнопленных, результаты  которого неоднократно озвучивались на медицинских конференциях. В весенне-летний период лечебная физкультура проводилась в саду госпиталя, благодаря чему в лечении больных получали применение аэро- и гелио терапия.

Трудотерапия как лечебный метод впервые стала применяться в госпитале с 1944 г. Среди больных дистрофией находились военнопленные, имевшие в прошлом навыки работы деревом, картоном и другими материалами, умеющие рисовать, шить и т.д. С самого начала применения трудовой терапии пришлось преодолеть немало трудностей -  персонал госпиталя не имел опыта практического применения этого метода, а собственно инструкции по трудотерапии в основном были составлены в отношении хирургических больных. Приходилось разрабатывать свои методики и приобретать собственный опыт. Постепенно приобретались необходимые инструменты – ножи, пилы, молотки и др. необходимый инструмент. Из числа физически крепких военнопленных выделялись инструктора. Постепенно трудотерапия приобретала более систематический и организованный характер. Особенно массовое применение трудотерапия получила, когда были решены вопросы об использовании трикотажной ветоши для разбора её на нитки, получения лыка из коры деревьев, доставки лозы, починки белья военнопленными и т.д. Использование этих видов деятельности позволило даже лежачим больным заниматься разматыванием нитей, плетением шнура из лыка и другими видами легкой работы. Значительная группа больных использовалась на посильных для них работах по обслуживанию госпиталя – в качестве санитаров, на пищеблоке, в подсобном хозяйстве и т.д. Часть больных работала в расположенных при госпитале мастерских: столярной, сапожной, портняжной и слесарной. Врачи строго дозировали труд больных военнопленных, лимитируя время работы путем его фиксации в истории болезни. Медицинские же сестры следили за соблюдением условий гигиены в процессе работы. Как показали проведенные в госпитале наблюдения, трудотерапия путем общего полезного воздействия на организм ускоряла сроки лечения больных.

Значительную группу в госпитале составляли больные туберкулезом,  пневмонией, гепатитом, атрофией печени и другими заболеваниями,  протекавшими на фоне дистрофии. Так, через госпиталь прошел 1941 военнопленных, больных туберкулезом. Наибольшее количество больных туберкулезом поступило в госпиталь в 1947 г. из других госпиталей, по-видимому, не имевших своих отделений для больных с таким диагнозом. И без того немаленькое туберкулезное отделение госпиталя, рассчитанное на 200 коек, в этот период было расширено и принимало до 400 больных. Одним из широко применяемых в туберкулезном отделении методом являлся метод наложения искусственного пневмоторакса, а в случае надобности проводились операции френикоалкоголизация, экзерсис.

Довольно тяжело на фоне алиментарной дистрофии протекала дизентерия. Все больные с этим диагнозом изолировались в инфекционном отделении и проходили лабораторное обследование. Лечение больных дизентерией проводилось сульфамидными препаратами, в частности дисульфаном по определенной схеме, бактериофагом, в тяжелых случаях применялись переливание крови, подкожное вливание глюкозы и физиологического раствора. Перед выпиской из отделения больные дважды проверялись на бациллоносительство.

Большую группу в госпитале составляли военнопленные, получившие ранения в ходе боевых действий, производственные травмы (ушибы, переломы) и другие заболевания, характер которых требовал хирургического вмешательства (аппендициты, гнойные заболевания и т.д.). Для хирургических больных в госпитале имелись хорошо оборудованные операционная и перевязочная. При лечении данного контингента больных кроме оперативного вмешательства применялись различные способы – физиотерапия, лечебная физкультура, переливание крови, витамины и др. методы [10, л. 6-10, 20].

Медицинское обслуживание в госпитале зависело также от обеспечения его хозяйственных нужд. В первый период работы госпиталя из-за перекомплекта больных и отсутствия достаточного количества кроватей часть больных приходилось размещать по двое на одной койке, а часть - на полу. В последующий период силами персонала и пациентов госпиталя были разработаны и сделаны складные двухэтажнные деревянные кровати, удобные для дезинфекции. Кроме того, часть коек была получена из расформированных в области других госпиталей. Все это позволило всем больным размещаться на койках: тяжелобольные на одноярусных кроватях, в то время как легкая группа больных и часть обслуживающего персонала – на койках нарного типа. В 1946 г. здание второго корпуса спецгоспиталя по указанию вышестоящих инстанций было передано под школу и все больные стали размещаться в первом корпусе. Количество штатных мест при этом оставалось прежним – 2000 и больные располагались на двухъярусных кроватях и койках нарной системы. В этот период количество больных иногда достигало 2,5 тыс. человек [10, л. 2, 29].

В первые годы работы госпиталя была острая нужда в нательном и постельном белье для больных. Белье, полученное с момента открытия госпиталя ко времени поступления военнопленных пришло в негодность, а поступавшее нередко было значительно изношенным. С 1947 г. Были предприняты меры по снабжению мастерских госпиталя материалами для пошивки белья, реставрации матрасов и подушек. В результате в последние годы работы госпиталя количество белья увеличилось с полутора до 2-х комплектов на одного больного [10, л. 30-31]. 

Проводимые в госпитале мероприятия по организации его работы и медицинскому обслуживанию военнопленных приносили свои плоды, главным свидетельством чему являлось снижение смертности среди больных. Наибольшее количество военнопленных умерло в 1943 г. – 3987 чел., причем 3041 смертей пришлось на первое полугодие, а точнее даже на март-апрель месяцы указанного года. Причина столь высокой смертности заключалась в тяжести контингента поступающих непосредственно из сталинградского котла военнопленных, о чем уже отмечалось выше. В последующие годы смертность среди военнопленных в госпитале неуклонно снижалась, составив в 1944 г. 16,8 %, в 1945 г. – 8 %, в 1946 и 1947 гг. – по 3,6 % соответственно и в 1948 г. – 1,5 % от общей численности, находившихся на излечении в госпитале больных [10, л. 11-13].

В 1949 г. в соответствие с постановлением Совмина СССР специальный госпиталь № 1691 в г. Вольске был расформирован, а его здание передавалось обратно под среднюю школу № 1 [11, л. 88].

Таким образом, как свидетельствует проведенный в настоящей работе анализ работы спецгоспиталя № 1691, в годы войны и после неё государственным и хозяйственным руководством на местах предпринимались  все возможные  в сложившихся обстоятельствах меры к налаживанию медицинского обслуживания военнопленных. Положение осложнялось тяжестью контингента больных, с одной стороны и, с другой, нехваткой ресурсов для их лечения. Особенно данное обстоятельство была характерно для первых лет работы госпиталя. Вместе с тем, предпринятые по лечению и медицинскому обслуживанию военнопленных больных меры дали свои результаты, свидетельством чего явилось значительное снижение смертности контингента больных спецгоспиталя №1691 в г. Вольске.